Дзига Вертов о запрещенных приемах борьбы

Запрещенные приемы борьбы. Сам себе запретил.

1) Неправда, чтобы добиться правды.
2) Ставка на чужую глупость, чтобы увеличить шансы на успех.
3) Правдоподобие вместо правды.

Как бороться с бюрократическими ответами, с указаниями, которые являются не решениями, а отсрочками решения? С бесконечным «завтра»?
Чем объяснить нетерпимость к одаренным и терпимость к бездарностям?
Как отличить трусость от осторожности, правду от правдоподобия, игру от неигры, позу от переживания, факт от выдумки?
Запретить или разрешить — то и другое понятно. А как быть с «не запрещать, но и не разрешать», с консервацией, с маринадом, с затягиванием и медлительностью до бесконечности?..
Творческий замысел может быть или разрушен, или замаринован на долгие годы, на всю жизнь.
Какие средства годятся, чтобы спасти его? Можно ли применить все средства, все обычные отвратительные средства, презираемые и унизительные, позорные средства, к которым прибегают дельцы и приобретатели на каждом шагу?
Можно ли беспринципными средствами бороться за принципиальное дело?
Я, очевидно, не могу.
Пока пересиливает ненависть к этим средствам.
Пока правдой будем добывать правду.
В документальном сценарии нельзя заранее написать, что «Иванов утонул во время купания». Может, он не будет ни тонуть, ни даже купаться.
Он будет жить, улыбаться и играть в шахматы, невзирая на справку из сценария, что он «купался и утонул».
В фильмах документальных на тему о поведении человека нельзя пользоваться обычными приемами и схемами производственного процесса. Здесь другой план действий, изложенный в проекте творческой лаборатории.
Нельзя давать описания пожара такого-то дома до самого происшествия. Может, пожара и не будет.
Придется либо опровергнуть описание как выдумку, либо поджечь, согласно сценарию, дом. Но тогда это уже будет не хроникальный фильм, а обычный игровой с декорациями и актерами.
Все последние годы об открытом развитии хроникально-документального фильма не могло быть и речи.
Самым сильным средством борьбы с хроникально-документальными фильмами было их неопубликование, удушение в прокате.
Это обессмысливало всю работу по хроникально-документальному фильму и приводило авторов таких фильмов в состояние безнадежности, отчаяния.

Можно ли:

1) Уравнять в правах и возможностях хроникально-документальный фильм с фильмами обычного типа (с учетом особенностей хроникального фильма)?
Можно.

2) Поставить снова вопрос о «ленинской пропорции» для программ кинотеатров?
Можно.

3) Завоевать снова доверие зрителя к этим фильмам, не гоняясь за их количеством, а исходя из положения: «Лучше меньше, да лучше?»
Можно.

4) Заставить прокатные организации заключить с нами договора с обязательствами по продвижению хроникально-документальных фильмов?
Можно.

5) Систему зарплаты для работников хроникально-документальных фильмов сделать прямо пропорциональной качеству и количеству затраченного труда, отменив оплату по ничего не означающему формальному признаку (число частей)?
Можно.

6) Перестроить систему работы студии с таким расчетом, чтобы экстренная и текущая хроника не останавливала бы производства художественных документальных фильмов?
Можно. 

Из дневника Дзиги Вертова. 7 сентября 1938 года.

Из архива проекта «Прожито». «Прожито» - проект, посвященный личным дневникам ХХ века.