Дело «костоправов» из Ивановки

Криминальная хроника на страницах периодики 1920-х годов
 

Тайна костоправа. Ленинградский губернский суд
 

I.

Под вечер 9 октября 1925 года из деревни «Русские Анташи» выехали две подводы, груженные дранкой. Подводы принадлежали братьям Андрею и Александру Юнинен и направлялись в пос. Урицкого на базар.

11-го октября в деревню «Русские Анташи» вернулась лишь одна подвода Александра Юнинена. Андрей Юнинен задержался... Его не было день, два. Родственники не беспокоились:

— Остался на поденной работе. Через неделю вернется.

Но Андрей Юнинен не вернулся. Ни через неделю, ни через две. Он не мог вернуться, потому что был убит. Труп его обнаружили. 11-го октября утром на 14-ом километре от Ленинграда в глубокой канаве под мостом Петергофского шоссе. Труп был почти без всякой одежды. Ноги и руки были обтянуты веревками...

От того места, где лежал труп, к мосту, откуда, по-видимому, был сброшен труп, вели кровавые следы. Возле трупа в воде нашли, разорванный фартук черного цвета и большой кусок сукна от старой военной шинели. На голове трупа было несколько рваных ран, нанесенных, по заключению судебно-медицинского эксперта, тяжелым и тупым орудием...

Поверхностное обследование и вскрытие трупа установило смерть от нанесенных в голову ран. После исследования мозга труп был отдан родственникам убитого и захоронен в деревне «Русские Анташи»... Исследование желудка произведено не было. Эксперт нашел это излишним, а агент Угрозыска—ненужным...

В тот же день, когда на 14-ом километре был обнаружен труп, утром во двор дома № 8 по 4-ой Красноармейской улице в Ленинграде въехала подвода, и вслед затем в квартиру, № 3, запыхавшись, вбежала старушка и спросив управдома, обратилась к нему с просьбой разрешить ей поставить во дворе расковавшуюся лошадь. Что ответил старушке управдом Варганкин, — неизвестно. Во всяком случае, лошадь была поставлена во дворе.

Пробыв всего несколько минут, старушка успела рассказать находившимся в квартире № 3 «страшную историю», которая с ней произошла в дороге. Она рассказала о каких-то грабителях, которые на нее напали в дороге, о том, что она несколько дней не ела... Сердобольные родственницы управдома Варганкина дали «несчастной старухе» кусочек ситного и старушка исчезла. Лошадь осталась во дворе...

Старушка долго не приходила. Управдом начал беспокоиться и отправился заявить в милицию.

В то время как Варганкин шел в милицию, во двор вошел неизвестный мужчина, весьма подозрительного вида, и стал запрягать лошадь...

Еще бы несколько минут, и он увел бы лошадь. Но в это время во двор вошло несколько человек, в том числе и «несчастная» старушка... Увидев входивших, незнакомец, обрушаясь к стоявшим около него родственницам управдома, скороговоркой сказал:

— Лошадь с мокрого дела...

Вошедший был агент Угрозыска. Он арестовал старушку.

На этом заканчиваются события, последовавшие сразу за обнаружением трупа. Дальше уже идут подробности кровавой драмы, разыгравшейся 10-го октября.
 

II.

Скамью подсудимых по обвинению в разбойном нападении и убийстве крестьянина Юнинена заняли: «старушка» — 60-ти-летняя Шкиперова жительница дер. Ивановка и владелица одинокого дома, наездник Тогнолати, управдом Варганкин и два брата Шибаевых.

Сгорбленная, сморщенная старуха и высокие, здоровенные — косая сажень в плечах —братья Шибаевы обвинялись в убийстве с целью грабежа Юнинена, Тогнолати обвинялся в сокрытии следов преступления и укрывательстве налетчиков. В сокрытии украденной лошади, а следовательно, и преступления, обвинялся также и Варганкин.

Всех их «посадила» на скамью подсудимых Шкиперова, которая сразу же после ареста созналась, что убийство Юнинена произошло у нее в доме и что убийству предшествовали следующие обстоятельства:

Однажды в августе к ней в дом пришел ее знакомый «жулик» наездник Тогнолати и привел с собой Федора Шибаева и его жену Екатерину, которым просил сдать комнату.

— Они будут жить у тебя зиму, будут платить деньги, и тебе, Марьюшка, эти деньги пригодятся, — сказал Тогнолати.

Комната была сдана за три с полтиной в месяц, и Шибаевы поселились у Шкиперовой... Но новые жильцы сразу же показались ей подозрительными ... ибо они вели подозрительный разговор.

— Они воровали с огородов овощи...

Шкиперова, убедившись, что Шибаевы занимаются кражами, отказала им в комнате. Шибаевы, прожив полтора месяца, съехали... Через несколько дней после этого снова пришел Тогнолати, в сопровождении неизвестного мужчины.

— Вот ты, Марьюшка, — обратился он к Шкиперовой, — все просишь у меня свой долг, так вот я привел тебе своего знакомого, который привезет тебе в счет моего долга дранку для починки крыши в твоем доме...

Заинтересованная в получении долга с Тогнолати, который ей не отдавал уже в течение года 15 рублей, Шкиперова согласилась принять дранку.

Еще через несколько дней — это было 10 октября — на квартиру Шкиперовой явились двое: ее бывший жилец Федор Шибаев и тот, неизвестный, которого приводил Тогнолати, оказавшийся братом Федора Шибаева, — Дмитрием Шибаевым. Сообщив ей о привозе дранки, братья предложили ей пойти с ними и посмотреть дранку на рынок в поселке

Урицкого. На рынке Дмитрий Шибаев издали указал ей на один из стоявших там возов с дранкой и предложил ей переговорить с продававшим дранку крестьянином о цене. Условившись с продавцом, Шкиперова указала крестьянину дорогу и направилась рядом с возом.

По дороге ее нагнал Дмитрий Шибаев и сказал:

— Ты можешь идти теперь по своим делам, а с ним теперь я поеду.

Она отошла от воза и ушла в лавку. Через полчаса, возвратясь домой, она увидела, что воз стоит у ворот. Возле воза стояли оба Шибаевых. Воз был разгружен, дранку братья Шибаевы уложили на чердак.  

Шибаевы и продавец вошли в дом и потребовали закуски, чтобы «смочить дранку», т. е. выпить. Дмитрий Шибаев вынул из кармана бутылку водки и стал угощать продавца дранки и ее. Шкиперова вышла на некоторое время из комнаты:

— Они меня опоили, и мне стало дурно... — объяснила она.

... А когда она вернулась, то увидела, что продавец дранки лежит окровавленный на полу. Около него она заметила Дмитрия Шибаева, наносившего ему удары по голове каким-то железным предметом, надетым вроде перчатки на руку (она имела ввиду так называемый «кастет»).

Шкиперова подняла крик и, подскочив к Шибаеву, своими руками пыталась его удержать от дальнейших ударов, но в это время ее за руки схватил Федор Шибаев и, вытащив из комнаты, бросил в чулан, который запер на ключ...

— Они грозили, что убьют, если я буду кричать, — говорит на суде Шкиперова. — Дмитрий Шибаев вынимал длинный нож и наставлял мне на горло!..

Совершив убийство, Шибаевы стали снимать с убитого одежду, причем Федор Шибаев складывал ее в мешок. Связав труп, они положили его на подводу, а затем вызвали Шкиперову и велели ей лечь на подводу. После этого они привязали Шкиперову к подводе и отправились в соседний лес — выжидать, когда стемнеет. Уехали из дому, по словам Шкиперовой, около 4-х часов дня.

Когда стемнело, Шибаевы выехали на Петергофское шоссе, остановились у какого-то моста и сбросили труп в воду.

— Я этого не видела, потому что была привязана и повернута в другую сторону, но по звуку я догадалась, что труп сбросили в воду.

Затем Шибаевы поехали в Ленинград, ездили ночью по, улицам, заезжали куда-то на Лиговку, во двор разрушенного дома, а когда стало светать, поехали на 4-ую Красноармейскую. Открыв ворота, они велели Шкиперовой ввести лошадь во двор и отправиться к управдому, причем один из Шибаевых дал ей записку к Варганкину.

О том, как выполнила Шкиперова это поручение, уже известно. По ее словам, Шибаевы во двор не входили, а все время стояли под воротами.

Выйдя от Варганкина, Шкиперова, по указанию же Шибаевых, отправилась в п. Урицкое к Тогнолати, которому от имени Шибаевых сообщила о местонахождении лошади.

— Я жду от них денег, — сказал недовольно Тогнолоти, — а они посылают за мной. Везде приходится быть самому!

Но все же Тогнолати встал и отправился с Шкиперовой к некоему Семенову для того, чтобы достать денег на поездку в Ленинград. По дороге он учил ее, что надо сказать Семенову про лошадь, но, придя к Семенову, стал сам рассказывать о том, что Шкиперова на дороге нашла лошадь и что он едет ее осматривать. Получив деньги на дорогу, Шкиперова и Тогнолати отправились в Ленинград, причем по дороге Тогнолати сообщил Шкиперовой, что за ними следит агент Угрозыска, и велел ей «покружить» по городу, чтобы отвлечь внимание агента, на то время, пока он заберет лошадь. Шкиперова в точности исполнила приказ Тогнолати, но вскоре же была задержана агентом и вынуждена была показать, где находится лошадь.

Таков «чистосердечный» рассказ Шкиперовой. Связно, не сбиваясь, поведала она его суду...

Все было бы так, если бы и Шибаевы, и Тогнолати признали себя виновными. Но все они, а также и управдом Варганкин категорически заявляют, что ни о каком убийстве они не знают, и что рассказ Шкиперовой сплошной вымысел.

Действительно, рассказ Шкиперовой вызывает большое сомнение. Так, в отношении одного из Шибаевых свидетель на суде установил, что в указанную Шкиперовой ночь Шибаев ночевал у него.

А раз не было одного Шибаева, значит не было и второго. А раз так, то весь рассказ Шкиперой уже не достоверен. Равным образом, не установлено, что ее заставили быть свидетельницей убийства. И, наконец, ясно, что, назвав сомнительных, она не назвала истинных своих соучастников. Но кто же они? Где их искать?

Это в течение двух дней судебного заседания и пытался разрешить суд.
 

III.

Прежде всего возник вопрос: когда и в какое время произошло убийство?

По словам Шкиперовой, это произошло днем до наступления сумерек. В это время, по ее же словам, никого из детей дома не было (а их у нее пятеро). Одна из дочерей и один из ее сыновей устанавливают, что это могло произойти между 12 часами пополудни и 3 часами дня, ибо в остальное время дочь была дома.

Если убийство произошло в это время, то где был труп?

Следы трупа мы находим на кухне, пол которой подметает и моет дочь. Следы этого же трупа мы находим и на одной из юбок, приобщённых к делу в качестве вещественных доказательств.

Чья это юбка? Шкиперова говорит, что это юбка дочери.

— А кровь, на ней, — спешит она добавить, хотя о крови ее еще никто не спрашивал, — от менструаций.

Перед судом — дочь Шкиперовой, которой, по словам матери, принадлежит окровавленная юбка.

— Это — мамина юбка, — прямо говорит дочь, — и у меня тогда менструаций не было!..

— Юбка, дочери, но не этой, — спешит «поправиться» мать. — Ведь их у меня две!

Мать и дочь плохо, видимо, сговорились относительно юбки.

Столь же плохо они сговорились и относительно другого предмета, которому суждено. Было стать также вещественным доказательством. Это — сапоги на ногах свидетельницы — дочери Шкиперовой. Свидетели — брат и вдова убитого Юнинена определенно заявляют, что на ногах дочери Шкиперовой — сапоги убитого.

— Нет, мои, — говорит свидетельница. — Это может подтвердить сапожник Пиков с «Нижней Дороги»...

— Может? — спрашивает судья.

Свидетельница размышляет несколько минут, а потом неожиданно заявляет:

— Нет, не мои.... Их мне дала мать на свидании в Угрозыске.

— Мне их подменили Шибаевы, — быстро «находится» мать.

Дочь Шкиперова становится центром внимания. Она признает, что на свидании в Угрозыске мать ее учила, как показывать. Не потому ли, что в убийстве участвовали ее дети? А этот вопрос невольно возникает, если учесть всю обстановку убийства.

— А вы не были, удивлены, — спрашивает у дочери суд, — когда, вернувшись, не застали дома матери?

— Нет, она ведь — костоправ! Она часто уходит из дому.

Перед судом проходит целая галерея свидетелей. Но они не вносят ясности в дело. По-прежнему таинственна роль в деле Тогнолати, который, по выражению свидетелей, «все может». Неясно участие в деле Варганкина.

Ясно лишь одно: «чистосердечность» Шкиперовой под большим сомнением, и что у нее определенная цель кого-то выгородить. Но кого? Не сына ли?

Тайна костоправа деревни Ивановки велика. Сколько нераскрытых убийств извозчиков, совершенных в этом районе! Извозчиков, которых кто-то заманивал куда-то и потом. убивал. Трупы их всегда находили под мостами, в канавах и на дорогах...  Следов не было:

Губернский суд вынес определение о направлении дела на доследование. Оба Шибаевы из-под стражи освобождены. Их место заняли дочь и сын Шкиперовой.

***

Ф. Сильд. Публикуется по журналу «Суд идёт», № 10 за 1926 год.

Из собрания МИРА коллекция