Дело ленинградской мошенницы Марьи Ивановой
Криминальная хроника на страницах периодики 1920-1930-х годов
Благодетельница
(В Нарсуде Центрального района Ленинграда)
— На ваше усмотрение, граждане судьи...
Марья Михайловна выговаривает это кротким голосом, отвесив смиренный поклон и ручки на животе сложивши...
— Ну вот, гляди-кось на ее, шепчет своему соседу свидетель, старик-крестьянин — ну ведь, как есть, задушевная женщина, а? Как же нам после этого было не поверить ей? А она, оказывается, гляди-кось, и дочку мою, и меня, и — во, еще сколько народу обштопала!..
«Задушевная женщина» Марья Иванова и впрямь оказывается первоклассной и пренаглой мошенницей.
Мошенницей тем более злостной, что в жертвы себе она выбирала исключительно молодых крестьянских девушек, темных и доверчивых.
С деревней у Марьи Ивановой установлена была своеобразная «смычка»: наведываясь то в псковские, то в новгородские деревеньки, она знакомилась там с той беднотой, из рядов которой обычно вербуются прислуги, 14-летние няньки и т. п.
И, выдавая себя, безработную портниху, то за владелицу мастерской, то за «барыню», то за влиятельную сестру всемогущего «брата — заведующего из кооперации», Иванова задушевно обрабатывала облюбованных ею девушек:
— Что-ж, если уж вы так хотите, поедемте! Жалованье? — Ну, Лизе можно будет дать рублей 50 (я поговорю с братом). А Дуню я к себе возьму, обучу швейному делу...
— Благодетельница вы наша, Марья Михайловна! — разливались в приливе благодарности и девушки, и их родня.
Марью Михайловну ублажали чайком, сажали в почетный угол, затапливали ей специально баньку и т. п.
— Ну, что вы, что вы, не благодарите, нужно же помогать друг другу... Только вот что, милые: все, что надо—одеяло, подушки, платьишко там всякое — все берите с собой. В Ленинграде-то как раз пригодится приданое! — хихикала «благодетельница».
Дальше все шло по старинке.
— «Благодетельница» и облагодетельствованная жертва приезжали в Ленинград.
Багаж Иванова любезно сдавала на хранение в привокзальную камеру, незаметно оставляя квитанцию себе.
Потом они ехали трамваем до угла Проспекта 25 Октября и Проспекта Нахимсона.
Здесь Иванова предлагала своей спутнице обождать ее, пока она «переговорит с братом насчет места».
Входила в угловой кооператив через одни двери.
И тотчас же... выходила через другие.
Прождав часа два, обманутая крестьянка отправлялась искать «благодетельницу» по ее «адресу», где, конечно, никакой Ивановой не оказывалось.
Иванова тем временем, выкупив вещи из камеры, уже бойко торговала ими на Покровском рынке...
Пять таких жертв (их было больше—это признает сама Иванова, но остальные не выяснены), пять деревенских девушек, которых Иванова обманула, обобрала и оставила без гроша на улице в громадном чужом городе, — присутствуют на суде: они предъявили к «благодетельнице» иск на сумму около 600 руб.
Учитывая социальную опасность Ивановой, Нарсуд приговорил ее к 1 году лишения свободы с высылкой по отбытии заключения сроком на 3 года.
***
В. Ледницкий. Публикуется по журналу «Суд идет», № 2 за 1929 год.
Из собрания МИРА коллекция
