Конструктивизм. Ответ Лефу — Алексей Ган

С первого же номера журнал ЛЕФ (левого фронта искусств) продолжает старую песню о лже-конструктивизме.

В программе, где говорится о том, «кого предостерегает ЛЕФ, имеется обращение к конструктивистам, которых ЛЕФ предостерегает так:

Конструктивисты!
Бойтесь стать очередной эстетической школкой. 
Конструктивизм только искусство — ноль.
Стоит вопрос о самом существовании искусства. 
Конструктивизм должен стать высшей формальной инженерией всей жизни.
Конструктивизм в разыгрывание пастушеских пасторалей — вздор.
Наши идеи должны развиваться на сегодняшних вещах.

— Что следует ответить ЛЕФУ?

«Берегитесь стать очередной эстетической школкой»?

1. Конструктивисты с первого дня своего существования восстали не только против эстетической школки, не только против эстетической школы, но восстали и против самой эстетики. Для конструктивистов эстетика, как наука о прекрасном, как критическая наука о художественных ценностях и как наука вообще, не существует. Мы констатируем, что и ценность самого искусства исторически утрачена. Общественная роль искусства, в связи с победой пролетарской революции, т. е. с победой материализма над идеализмом — теряется, и в новых условиях общественного строительства вызываются к жизни более совершенные формы, способные действительно систематизировать и цементировать так называемую «духовную» область людского общества. Вне конкретного дела, вне реальной продукции для человека, существо которого формируется в действительной страде самой революции — никакой «художественный образ», преподнесенный ему абстрактно, средствами стишка, картинки, театральной игры и прочего — не может уже быть руководящим и питающим материалом, не может создавать в нем действенных настроений. Дело, факт и вещь — вот настоящие двигательные рычаги, приводящие в движение отдельный человеческий аппарат или человеческий коллектив в целом. Интеллектуально-материальное производство — невольно становится новым общественным явлением, более совершенным в данное нам время, которое сменяет искусство, как отжившую форму «духовной» организации человеческого общества, вернее отдельных ее группировок. Конструктивизм же является формальным выражением интеллектуально-материаль­ного производства в его материально-вещественной части и в части сооружений, так же как архитектура, скульптура и прикладничество — являлись формальным выражением искусства. Последнее действительно руководилось эстетическими школками и школами или, какой-то общей над школами стоящей эстетикой, а в действительности просто являвшейся ничем иным, как одним из видов философского идеализма. Интеллектуально-ма­териальное производство — неотъемлемая формальная часть не только философского но и практического материализма. Оно руководствуется исключительно проблемами дня, социально осмысливая задачи и формы своего производства. Таким образом конструктивизм практически реализует задачи интеллектуально-материального производства и строя вещи и материальные сооружения через установленные дисциплины — не может разложить себя эстетикой, при всей ее заразительности.

«Конструктивизм только искусство — ноль»?

2. Для последовательного конструктивиста искусство и конструктивизм не совместимы даже в переходные дни. Конструктивизм только искусство — это лже-конструктивизм. Конструктивизм плюс искусство — это конструктивизм подагриков и па­ралитиков. Искусство плюс конструктивизм — это лицемерие художников, спасающих свое положение. Настоящий неподдельный конструктивизм действителен вне всякого искусства. И как только это будет понято каждым, именующим себя конструктивистом, так конструктивизм станет реальным общественным делом и материальной силой. В наши переходные дни, от искусства к интел­лектуально-материальному производству — мы боремся за очищение путей для конкретной работы, чтобы действительно можно было подойти к строительству, к сооружениям и к деланию вещей.

«Стоит вопрос о самом существовании искусства»?

3. Приятно, что хоть это заметили. Но дело вот в чем: как он стоит?Известное дело, что всякое общественное явление имеет естественные условия своего возникновения; развития и исчезновения. Нам известны условия, при которых оно возникло и какую роль первоначально играло. Затем мы знаем пути его развития, разветвления, как оно сперва обслуживало формальную сторону всевозможных культов, начиная от культа предков до религии и от религии до философского идеализма. За этот длиннейший путь своего развития оно так вросло в быт, так спаялось с существованием человеческого общества, что когда последнее трансформировалось и стало убирать ненужное, отжившее, как-то: религию, умозрительную науку и философию — фетиш прекрасного, святое искусство, чревовещательная способность людей открывать несуществующие миры или чудодейственно рассказывать о будущем — все это стало опекаться и сохраняться. Естественные условия умирания искусства, даже его фактическая смерть (беспомощность самих искусстводелателей что нибудь сделать, нарастающая неудовлетворенность в потребительской среде) пока что не замечаются. Пять лет революционного бытия очевидно мало, чтобы наше сознание определилось с достаточной ясностью, чтобы оно могло четко и верно формулировать изменившийся процесс материального производства в так называемом искусстве. И это осознание вероятно так сложно, что даже тогда, когда конструктивизм с каждым днем завоевывает все большее и большее влияние — нас продолжают опекать и в порядке снисхождения «пугают» тем, что где то «стоит вопрос о самом существовании искусства». Ясно, что он поставлен и стоит там, где недоварила еще черепная коробка, т. е. стоит перед сознанием, стоит идеологически, тогда как материально он уже перестал стоять. Пройдет время, и этот вопрос не будет стоять и перед вами, товарищи из Лефа. Конструктивисты тоже не спят и форсируют процесс его окончательного исчезновения.

«Конструктивизм должен стать высшей формальной инженерией всей жизни»?

4. Между конструктивизмом и инженерией— формальная и функциональная разновидность, которую необходимо усвоить, чтобы не создавать путаницы и смешений. Область инженерии — область индустриально-техническая и инженерия оперирует в технической среде. Областью же конструктивизма — является материальная среда — вещи. Не станем загадывать, как будет там, в будущем. Говорим о настоящем. А настоящее действительно таково. И сколько бы ни путались сочувствующие конструктивизму, сколько бы прилагательных ни приставляли к инженерии — формальной и функциональной разновидности в конструктивизме и инженерии не сотрешь. Так говорят факты.

«Конструктивизм в разыгрывании пастушеских пасторалей — вздор»?

5. Нигде так ловко не профанировался конструктивизм, как на театре. Следует заметить, что спекулятивная деятельность искусства вульгарнее всего проявлялась и проявляется до сих пор на сцене, где никогда ничего не демонстрировалось и не демонстрируется, где никогда ничего не производилось и не производится, где все построено на иллюзии и обмане, где взрослые люди, подражая детям, серьезно занимаются игрой в королей или нищих, в героев или трусов, в папу или маму и т. д. и т. д. И нигде, ни в живописи, ни в архитектуре нельзя найти той легкости и кичливого самодовольства, которыми так щеголяют деятели сценического искусства. Неудивительно, что лже- конструктивизм быстро акклиматизировался на сцене и своими горе-конструкциями спаялся со всем бутафорским хламом сценической коробки. Конструктивизму же, являющемуся формальным выражением интеллектуально-материального производства, в равной степени нелепо участвовать и в разыгрывание пастушеских пасторалей и в новых постановках театральных октябрей от «Зорь» до «Земли Дыбом» включительно.

«Наши идеи должны развиваться на сегодняшних вещах»?

Наше сознание и наше поведение развивается в органическом сотрудничестве с естественной, технической и материальной средой. «Идеи» же являются результатом такого сотрудничества. Учась на сегодняшних вещах мы убеждаемся, что в буквальном смысле их нет, их только нужно делать. Не петь о них в стихотворной тарабарщине, а просто делать. А для этого нужно вплотную подойти к рабочему цеху, изучить его специфические стороны производства и самому стать непосредственным производителем. Конструктивизм то и обязывает нас именно так подходить к делу. Только тогда художественный труд станет социаль­но-осмысленным трудом, квалифицируется и втянет в процесс своего производства живую производительную силу т. е. самих рабочих, тогда украшательство и эстетическое облагораживание утилитарной вещи отомрет само по себе, а с этим сгинет и каста жрецов прекрасного, назойливо болтающаяся в общественном производстве, обещая открыть новый мир идей и черт знает что. 

В заключение следует сказать, что для конструктивистов все шесть предостережений запоздали ровно на три года, да и направлены они не по адресу. Их следовало бы непосредственно сообщить художникам, занимающимся «конструктивным искусством» (по нашей терминологии — лже-конструктивистам), но и эта ошибка понятна: ЛЕФ не усваивает еще своей собственной эклектической природы и он будет продолжать совершать ошибки в отношении конструктивизма до тех пор, пока «живой труп» искусства будет защищаться прафами, лефами и пуфами.

АЛЕКСЕЙ ГАН
Журнал «Зрелища». № 55. 1923