Бригады весёлого цеха

Текст: Дмитрий Масляненко
Фото: (?)
Публикуется по журналу «Красная панорама», № 32 за 1929 год. МИРА коллекция

***

Веселые акробаты. — Кружок из комсомольского клуба «Старая и молодая гвардия»

Сапоги блестели, как лакированные. Тщательно и заботливо приглажен пробор. Розовая рубашка топорщилась, потому что была надета в первый раз, и мамаша чуть ли не каждую минуту одергивала ее то с бочка, то сзади. Папаша с места на место перетаскивал баян.

Папаша и мамаша заметно волновались, но сам краснощекий, нарядный Шура Мокров сохранял абсолютное спокойствие. Когда дошла до него очередь и кто-то из членов жюри сообщил присутствовавшим, что сейчас выступит затейник-самоучка, 10 лет, сын рабочего с «Красного Треугольника», — Шура спокойно уселся на стул, поправил на плече ремень, развернул огромные меха своего баяна, из-под которого виднелись лишь пара блестящих сапог да масляный хохолок на затылке, и заиграл протяжную старую песню: «Сама садик я садила, сама буду поливать».

И весь зал заслушался. И когда малыш кончил, Александр Константинович Глазунов попросил:

— А что-нибудь веселое умеешь играть?

— «Барыню» могу или «Коробочку».

— Ну сыграй «барыню».

Баян под умелыми Шуриными пальцами рассыпался градом веселой плясовой. В блокнотах профессоров и специалистов против фамилии маленького затейника запестрели пятерки, а Глазунов пометил:

— Кандидат на премию.

Это было три года тому назад в белоколонном зале Смольного.

Первый конкурс затейников вскрыл драгоценную жилу, вскрыл глубочайший пласт дарований в массе рабочих.

Этот конкурс показал, какие громадные возможности оздоровления рабочего досуга и быта таятся в разрозненных массах любителей, самоучек, музыкантов-самородков; — те, кому по штату было положено вести массовую культурно-воспитательную работу, тогда с пренебрежением отмахнулись от странной затеи комсомольцев, «ломавших календарь» клуба своими затейниками, даже не зарегистрированными в каком-нибудь кружке.

Но комсомол, что называется, попал в точку.

После ленинградского конкурса такие конкурсы затейников живой волной прокатились по всему Союзу. На наших глазах выросло необычайное явление; в самую гущу заводских, окраин протекает искусство, неразрывное, неотъемлемое от самой рабочей массы, органически слитое с нею. Пусть еще слабы и неустойчивы первые ростки этого искусства, пусть еще преодоление элементарной техники глушит самобытное, оригинальное содержание его, питающееся темами завода, коллектива, быта рабочих домов и кварталов.

Не проходит ни одна демонстрация, ни одна цеховая вечеринка, ни одна экскурсия, ни одна клубная компания, чтоб не выступали тут эти бригады артистов от станка, этих затейников. Рокочущие баски гитар, разливающаяся переборами гармоника, веселое треньканье балалаек, звонкая частушка все громче, все уверенней звучат и в клубах и даже на дворах окраины.

Шура Охотников

Проведенный за последние два месяца смотр бригад веселого цеха показал, что число затейников уже считается тысячами. За 2 месяца в Ленинграде свыше тысяч отборных мастеров веселого затейного цеха показали свои достижения на цеховых, заводских, районных, гарнизонных и, наконец, на областном конкурсах.

Затейники владеют всеми жанрами искусства.

Технический секретарь партколлектива «Кр. треугольника» поет на конкурсе песню Леля из «Снегурочки». Слесарь с Металлического завода, как заправский оперный артист, передает арию Мельника из «Русалки», а рабочий с госзавода Nº 7 уж не хочет петь запетых граммофонами куплетов Эскамильо, — но выступает с труднейшим речитативом и арией Грозного из «Царской Невесты», и поет превосходно.

После этих выступлений даже неискушенному слушателю не хочется слушать цыганских сердцещипательных романсов, потому что культурный рост исполнителя влечет за собой и рост слушателя.

Целая команда балалаечников-солистов, вооруженная крепкой техникой и основательной школой, состязается в исполнении сложнейших художественных произведений. Квартет мандолинистов-пожарников Василеостровской части играет Чайковского.

Правда, перед самым конкурсом пришлось четыре раза в один день прерывать сыгровку и мчаться на пожар, но все же Чайковский разучен основательно и звучит уверенно. А молодые ребята с «Треугольника» исполняют с редкой художественностью квартет Моцарта.

А Шура Мокров? А наши старые знакомые по Смольному? Что они? Как они? Мокров, выступающий часто в разных клубах, теперь играет Шопена, Шуберта, Моцарта. Глазунов не ошибся в мальчишке. В виде премии он получил бесплатное место в 3 Гос. муз. техникуме.

Он зубами вцепился в музыкальную учебу и сейчас поражает всех развитием своего дарования. Не хуже Мокрова другой затейник, 12-летний шустрый мальчуган Витя Растеряев, сын дворника с Владимирского района. Он тоже теперь уже не играет «Коробочку» или «Ухаря-купца».

Он выступает с «Рондо» Гайдна.

Гитаристы стремятся к репертуару Сеговии.

К армии музыкантов за эти годы подошло значительное подкрепление.

Ребята уж не довольствуются одной музыкой: они декламируют Маяковского, Уитмана, Безыменского, Жарова, Демьяна.

Говорят, молодежь увлекается фокстротом. Нет, чечётка — вот самый модный танец. Под «Яблочко» выстукивают чечёткой дыры на полу.

— Где вы учились? — спросили одного такого «виртуоза» с завода им. Казицкого.

— А к нам в клуб Зернов приезжал.

— Зернов? Кто это?

— Зернова не знаете? Чечотник, в лучших кино выступает. Вот один из наших у него уроки брал, а потом через этого парнишку весь завод научился. Так один по одному и научились.

Подражание кино-дивертисменту проглядывает почти сквозь все выступления эстрадников-затейников. Клоуны, физкультурники — «Гладиаторы» в нелепых «римских костюмах», лапотники-лубочники с частушками, эксцентричные танцы в роде «танго смерти» или «дуэта ковбоев», — все это явно подражательно, штампованно, шаблонно.

Молодежь пока овладевает только элементарной техникой этих видов «малого искусства». Если в гармонии или балалайке, с которыми она выступает на конкурсах уже третий год, видны несомненные успехи, то у эстрадников пока только начало роста, только первые попытки овладеть предметом.

Правда, среди затейников-музыкантов порой не без пересолу. Вот молоденький парнишка собирается жаловаться в редакцию газеты на свой коллектив.

— Понимаешь, кричат о затейниках, а меня хотят из комсомола исключить. И за что?

За то, что я на гитаре играю?

— Как же так?

Путем осторожных расспросов удается у парнишки узнать, что гитара поглотила его всего целиком, от каблука до кепки, что его идеал — Макаров, знаменитый составитель словарей и необычайный гитарист-виртуоз. Этот чудак Макаров на целых 14 лет заперся в своей усадьбе, не признавая ничего, кроме гитары. Через 14 лет упорнейшей работы он выступил уже мировым виртуозом. И наш парнишка записался на «курсы гитарного искусства» и послал к чёрту всякие «нагрузки». Он с удовольствием заперся бы в поместье, если бы оно у него было.

А так как поместья нет, приходится отрывать от гитары 8 часов на работу в заводе.

Отработав на заводе, он мчится к своей гитаре.

Еле удалось разъяснить этому парню, почему таких затейников нам не нужно, что затейник — это не только артист, но и общественник, что грош цена виртуозу, отгораживающемуся в 4 стенах своей комнатушки от всего мира.